Шла война

Часть 1

В 2020 году мы празднуем 75-летие Победы в Великой Отечественной войне, и FarEasternization публикует в сокращении северную быль Г. Долгана «Шла война». В части 1 мужчины из Пенжинского района Камчатки отправляются на фронт – ведь шла война, и страну нужно было защищать. Г. Долган рассказывает, как жители села Аянка провожают своих отцов и сыновей на войну.

В публикации использованы замечательные арт-работы лауреата III Международного фестиваля «ОКЕАН ДРУЖБЫ И МЕЧТЫ» Н. Сысенко (Волченковой).

Наталья Сысенко (Волченкова), «Народы Дальнего Востока: бытовые сценки», Домодедово-Москва

МЫ МИГОМ НАУЧИМСЯ БИТЬ ВРАГОВ

В юрте уже было светло. Все три полога, сшитые из оленьих шкур, были раскрыты, весело горел костер, над ним висело два медных чайника и большая кастрюля с мясом. Рядом сидела тетя Аграфена и плоской деревянной лопаточкой помешивала белую муку в большой сковороде. Муку обычно жарят во время какого-нибудь праздника. Когда была жива бабушка, говорила: «Надо чаще жарить муку, особенно в религиозные дни или в кирисенье». «Кирисеньем» бабушка называла воскресенье.

Жареная мука была для эвенов особым, праздничным блюдом. Обычно в такие дни все радостные. Тетя помешивала муку, но лицо ее было грустным и задумчивым.

— Я, кажется, проспал. А где же дядя Павел, Исча, Элэкчэй? – заговорил я тихо, стараясь не напугать громким голосом.

— Наконец-то проснулся. А мы уже чаю попили, и они ушли за оленями в стадо. Вставай, завтракать будешь. Люди, которые должны ехать на Культбазу, уже собрались. А разве вам учитель ничего не говорил? – она медленно повернула голову и посмотрела на меня.

Я вспомнил, как на последнем уроке собрались оба наши класса. К нам обратился учитель Петр Минович Хмелек:

— Ребята, нашей стране очень тяжело. Фашисты много городов и сёл захватили, погибло много советских людей, красноармейцев. На фабриках и заводах, полях работают женщины, пожилые люди, дети, –говорил он. – Правда, за последнее время радио принесло хорошие вести. Наши отстояли Москву, и началось наступление советских войск. В селе на собрании решили, что несколько молодых и здоровых людей пойдут на фронт. Сегодня-завтра здесь будут оленеводы, охотники, и мы поедем на оленях на Культбазу. Аянцы не могут быть в стороне и тоже должны бить фашистов и защитить Родину. Наши люди много сдали для Красной Армии меховой одежды и обуви, оленьего мяса, пушнины. Но этого мало…

Мы внимательно слушали Петра Миновича, никто ничего не спрашивал. Все понимали, что настала очередь их отцов, братьев, родственников, любимого учителя идти на войну. А вернутся ли они? Этого никто не знал. Страшная беда надвинулась на страну, надо отвести эту беду от людей…

Я быстро встал, оделся и вышел на улицу. Взял топор нарубить дрова, но услышал скрип полозьев и посмотрел на дорогу. На оленьих упряжках ехали дядя Павел, Майнын, Коткиргин, Исча и Элэкчэй. Еще несколько оленей шло за нартами. Предстояла дальняя дорога.

Мы ели мясо и отваренных хариусов, пили много чаю. За обедом разговор не клеился. Каждый думал, как дядя Павел и Исча будут воевать? Конечно, они меткие стрелки, но человека никогда не убивали.

— Ничего, мы мигом научимся бить врагов, только вы живите хорошо, отвечайте на наши письма, а как кончится война, мы вернемся, – говорил дядя Павел, хотя и знал, что мало кто дома мог писать письма.

— Дядя Павел, мы с Витей поможем тёте по дому. Сам я буду ходить на рыбалку, на охоту. Вы о нас шибко не думайте, постараемся, чтобы дома было хорошо, – говорил им Элэкчэй.

У нас было несколько пастей, петлей и капканов. Охотой занимался, в основном, Исча. Приносил куропаток, зайцев, лисиц. А дядя Павел был далеко, на охотничьих угодьях. Он сдавал главному пушнику района множество шкурок белки, зайца, росомахи, лисицы, выдры. За них получал чаю, сахару, муки, капканов, масла, деньги. Теперь на нас с Элэкчэем ложилась забота о благополучии в семье. Правда, мяса было у нас вдоволь, юколы тоже.

УЧИТЕЛЬ ПЕТР МИНОВИЧ ХМЕЛЕК

Закончив чаепитие, мы все вышли проводить их. На улице стояли уже нагруженные нарты. Возле оленей собрались все жители Аянки. Многие уже запрягли оленей и разговаривали с родственниками. То к одной, то к другой кучке людей подходил Петр Минович и коротко перебрасывался прощальными словами, подбадривая их. Потом его окружили ученики.

Это был выше среднего роста молодой человек, со смуглым лицом, всегда аккуратно одетый. Сегодня он надел пеструю двойную кухлянку, серые штаны, тоже из оленьих шкур и короткие торбаса из черных камусов. Малахай был расшит разноцветным бисером. Учителя не только уважали сельчане, но и любили. Некоторые удивлялись, как он, совсем молодой человек, после учебы решился ехать в такую даль, в наши пенжинские земли.

И вот уже два года Петр Минович работал в школе и вел занятия ликбеза. Перезнакомившись с жителями, он быстро научил аянцев читать, писать, считать и говорить по-русски. Он внимательно слушал их разговоры, советы, понимая, что ему надо многому учиться у этих жизнерадостных людей, живущих в суровом краю. Сам учитель говорил медленно, вставляя эвенские и чукотские слова.

В школе учились семнадцати – восемнадцатилетние переростки, их было много и в первом и во втором классах. Во время перемены учитель первым выходил на улицу и организовывал борьбу со старшими ребятами, а вечером к нему приходили молодые мужчины, работающие в колхозе. Петр Минович подолгу с ними боролся, показывал технику борьбы.

После таких занятий все вместе делали длинные лестницы и турники, бумы. Самым интересным для молодых людей был бег на десять километров. Они бегали с большим удовольствием, ведь все они родились в тундре и жили рядом с оленями. Эти занятия назывались военной подготовкой.

ПРОЩАНИЕ

Прощание, казалось, было долгим. Никто, даже дети, не плакали.

По эвенскому, чукотскому и корякскому обычаям, люди никогда не плакали, только их лица становились все мрачнее, они почти не разговаривали между собой и в молчании делали каждый свое дело.

Недалеко от нас стояли Пуипан с Пашей и многочисленной родней. Пуипан был тоже одет в пеструю двойную кухлянку, черные торбаса. Он выглядел красивым, стройным, свободно говорил по-русски. В школе иногда был переводчиком, так как мы еще плохо знали русские слова. Он был и продавцом, потом работал в сельсовете. Пуипан приехал в Аянку из Паланы, где было много русских. Для аянцев Палана представлялась большим городом, хотя это был всего лишь небольшой поселок, где размещались окружные организации. Пуипан часто рассказывал односельчанам о новостях со всей Камчатки и о войне. А Паша была одной из красивеньких девчонок, два года назад она вышла замуж за Пуипана. Прижимаясь к нему, она тихо говорила:

— Держи возле себя моего брата, Олексейчана, берегите себя, помогайте друг другу и, как победите фашистов, сразу возвращайтесь.

Пуипан успокаивал ее:

— С нами будет Петр Минович, друг друга не потеряем, а после войны сразу вернемся.

На самом же деле никто не знал, как сложатся фронтовые судьбы, как будет меняться обстановка в бою и кто из них останется живым. Но каждый думал, что обязательно вернется домой, снова увидит родных, Аянку.

Потом все зашевелились: люди стали подходить к нартам, некоторые взяли кэнкэры. Отъезжающие мужчины последний раз торопливо бросали прощальные слова, садились в нарты и медленно трогались по дороге. Я машинально посчитал – их было двадцать.

Жители стояли молча до тех пор, пока те не скрылись за лесом. Каждому хотелось сказать им еще хоть несколько слов, пусть бы кто-нибудь вернулся за какой-нибудь забытой вещью. Но таков обычай: раз ушел или уехал, назад не возвращайся.

К вечеру пошел снег, скрылись луна и звезды. Холодный ветер налетел внезапно, снег падал хлопьями и засыпал все дороги. На улицу никто не выходил. В этот вечер долго горели костры в юртах, топились печи в немногочисленных домах. Люди говорили только о тех, кто уехал далеко. Почти в каждой юрте мужчины и женщины бросали лучшие кусочки еды в огонь и приговаривали, чтобы у них была хорошая дорога и чтобы они вернулись здоровыми.

Пять суток не было никаких вестей – ни с Культбазы, ни с Пенжино. Радиостанция находилась в селе Пенжино, в ста километрах от Аянки. Снег засыпал дорогу и туда – не было ни телеграмм, ни писем.

Наталья Сысенко (Волченкова), «Народы Дальнего Востока: бытовые сценки», Домодедово-Москва

В эти дни жители зачастили в юрту к старой Агафье, спрашивая:

— Может, ты что-нибудь знаешь? Где теперь наши – на Культбазе или уже улетели на фронт с Гижиги? Как будто, вчера ты камлала?

— Теперь я редко держу бубен в руках. Осенью, вы помните, тут был лектор из Паланы. Он говорил, что надо судить тех, кто верит в Бога, при советской власти не должно быть шаманов… Да, я вчера старалась узнать, где наши люди. Звала своих дýхов, и они поведали, что наши ребята на Культбазе, но дальше еще не уехали, – с трудом говорила тетушка Агафья.

1995 – 1996 г.г., п. Палана

FarEasternization предлагает ознакомиться с незнакомыми словами и объяснениями к ним:

Аянка – село в Пенжинском районе Камчатского края

Аянкинцы – жители села Аянка

камус – шкура, покрывающая ноги оленя

кухлянка – зимняя меховая одежда из оленьих шкур

Куюл – название горной реки

кэнкэр – погонялка для оленей, сделанная из березовых или дубовых прутьев

малахай – головной убор

пасть – сооружение для ловли куропаток, зайцев

пенжинские земли – земли, названные по имени реки Пенжино

Пуипан – имя, эвены почти до 50-х годов называли себя только по именам