Часть 2
© Григорий Долган «Шла война»
© Наталья Сысенко (Волченкова) серия «Народы Дальнего Востока»
В части 2 северной были «Шла война» Г. Долгана мы узнаем, почему северян не пустили на фронт и как жители Камчатки ковали Победу в тылу.
FarEasternization публикует северную быль «Шла война» Г. Долгана в сокращении. А работа Натальи Сысенко (Волченковой) из серии «Народы Дальнего Востока» прекрасно иллюстрирует нашу публикацию.
Шла война по стране, по Камчатке, по самым северным землям, а люди сражались на фронте и в тылу – об этом – в северной были Г. Долгана.
И В ТЫЛУ КУЁТСЯ ПОБЕДА НАД ВРАГОМ
… Двое суток ехали они, останавливались лишь покормить оленей, дать им отдохнуть и самим почаевать. На третьи сутки достигли речушки Куюл. Петр Минович подошел к Пуипану, подозвал всех и посоветовался:
— Олени устали, может быть, тут и заночуем, а завтра, во второй половине дня, двинемся дальше?
— Правильно, давайте здесь остановимся, поставим обе палатки. В последний раз отдохнем и поспим на нашей пенжинской земле, – заговорил Исча.
Поставили палатки, привязали оленей на длинные ремни, чтобы могли пастись. Разожгли костер, навесили три чайника и две кастрюли с мясом. Темнело быстро, пить чай пришлось при свечах. Затем все собрались в одной палатке и долго говорили о родственниках, рассказывали интересные случаи из жизни. Но про себя каждый думал, что ждет их впереди, хватит ли сил и умения воевать, как все красноармейцы.
— Ничего, ребята, мы воевать будем не хуже других: мы не только имеем силу, но и выносливость, ведь немцы не так быстры, как олени, – прервал тишину Мартымчан.
На следующий день нежданно и негаданно началась пурга. Ветер со снегом бушевал четыре дня. Только на пятый день утром выехали на Культбазу.
Село состояло из двухквартирных деревянных домиков, трех китайских фанз и двух больших зданий: райкома и райисполкома. Крыши домов были покрашены в красный и зеленый цвета. А на другой стороне реки расположились дома, в которых жили члены сельхозартели. В селе было много людей, по улицам часто проносились собачьи упряжки. Возле каждого дома стояли сложенными дрова из кедрача.
Оленей привязали за селом и оставили Майнына и Мартымчана присмотреть за ними.
Впереди шли Петр Минович и Пуипан. Всей гурьбой вошли в большое, длинное здание и очутились в кабинете секретаря райкома партии Рубанова Николая Ивановича. Секретарь райкома встал, подошел к ним и шумно начал здороваться.
— Только сегодня утром из Оклана сообщили, что двадцать человек проехало из Аянки, – пожимая руку каждому, улыбаясь, говорил Николай Иванович. – Еще сказали, что вы собрались ехать на фронт.
— Много людей сражается за Родину. А что мы будем отсиживаться в такое время? Пастушить в оленеводческих стадах, делать работу в колхозе могут пожилые и совсем молодые ребята. А вот изгнать врагов от нашей земли не каждый может, – за всех отвечал Петр Минович. – Все – пастухи и охотники, я – учитель. Вместо нас будут работать другие. Так договорились со всеми жителями.
— Товарищи, страна в очень тяжелом положении: и на фронте и в тылу наши люди сражаются за победу. На заводах и фабриках самоотверженно работают совсем пожилые и подростки, они недоедают, недосыпают; в колхозах и совхозах остались почти одни женщины… Люди много работают, выращивают продовольствие для фронта. На заводах женщины, старики и дети делают танки, самолеты, пушки, пулеметы, винтовки.
Аянцы слушали Николая Ивановича и думали, а что будет с оленьими стадами, если их начнут пасти женщины, дети вместо ушедших на фронт мужчин? Кто же будет охотиться, ловить рыбу и заготовлять юколу? Перед их отъездом старый Митэ говорил, что в колхозе совсем мало людей, их не хватает на каждом участке, что Мартымандя начал готовить молодых парней для работы в строительстве школы и жилья, но их все равно мало.
— Пришло разъяснение правительства о том, что и в тылу куется победа над врагом: в северных районах и у нас, на Камчатке, своим трудом камчадалы помогают фронту. Нам надо еще больше мяса отправлять Красной Армии, ловить много рыбы, сдавать больше пушнины, заготовлять лес, геологи стараются добывать золото и ищут новые месторождения. Вы, эвены и чукчи, коряки и чуванцы, много делаете для фронта, спасибо вам за это.
— Мне поручено сказать, что вы и дальше должны трудиться в колхозном производстве. Красная Армия только что наголову разбила фашистов под Москвой. Скоро мы погоним захватчиков и с Волги. Вам надо возвращаться домой, в Аянку, и там трудиться, чтобы ускорить нашу победу, – продолжал секретарь, стараясь по лицам угадать, понимают ли его.
Потом Николай Иванович стал расспрашивать о делах в колхозе, об оленеводах и охотниках. Многих он знал и спрашивал о здоровье, интересовался жизнью молодежи. Разговор затянулся дотемна.
Теперь уже не скрывая радости, аянцы рассказывали о своих планах по укреплению колхоза. И все же каждый думал о том, что Родине придется туго – фашисты дерутся свирепо, стараются закрепиться на завоеванных землях, сравнять с землей деревни и города, уничтожить людей. Теперь аянцы понимали, что чем сильнее будет тыл, тем успешнее Красная Армия погонит врага с нашей земли.
На четвертые сутки подъезжали к Аянке. На окраине села Аманя тащил нарту с сухими дровами из лиственницы, вдруг услышал позади скрип полозьев и топот оленей. Обернувшись, удивился: по дороге упряжки оленей везли ребят, которые несколько дней назад уезжали на фронт. Все стали здороваться со стариком, смущенно улыбались, когда тот спрашивал о причине их возвращения. Аманя узнал, что руководство района их вернуло и на фронт они не поедут. Старик был рад и заявил: «Ну что ж, и здесь надо хорошенько трудиться».
В Аянке приезжих первыми встречала ребятня. Они с криком пробегали мимо юрт, домов и кричали: «Наши приехали! Идите встречать! Ур-ра-а!» И все жители повыскакивали из жилищ и кинулись в центр села, где уже распрягали своих оленей Павильчан, Майнын, Олексейчан, Коткиргин и остальные. Им помогали подошедшие мужчины.
Вечером аянцы собрались в школе. Петр Минович рассказывал, как они были у секретаря райкома партии Рубанова Николая Ивановича, беседовали о положении на фронте, а также о том, что колхозники, охотники и оленеводы должны работать с удесятеренной силой, хорошим трудом помогать Красной Армии выгнать фашистов с советской земли.
Люди расходились по домам поздно. Олексейчан шел вместе с большой группой односельчан и громко говорил:
— Ничего, что мы не поехали на фронт. Но если бы попали туда, то я бы видимо-невидимо немцев поубивал, старался бы, чтобы каждая пуля попала только им в глаза. Я ведь на охоте белке только в глаз попадал! Так и в бою делал бы.
Когда ехали на Культбазу, Олексейчан разговаривал очень мало. Как и все его товарищи, он думал, как бы воевать лучше и показать, что они не хуже других. Но каждый из них боялся этой войны и смерти, в минуты раздумий они снова возвращались к своим семьям, матерям. И вдруг – они должны возвращаться домой.
Теперь им хотелось рассказами, разговором дать понять, что они ехали с решимостью, с желанием победить сильного врага и, в то же время, не переставали беспокоиться за родных, оставшихся в селе.
Далеко за полночь уснула Аянка. Был слышен только треск деревьев от мороза; ни в одном доме, ни в одной юрте не горел огонь. Свернувшись в клубок, глубоким сном возле юрт и прямо на проезжих улицах спали собаки. Яркая луна осветила все село и окруживший его лес.
Рано утром люди потянулись в контору. Во всем их поведении было видно: впереди много важных дел; еще больше, чем раньше, поедет людей в табуны, на охотничьи угодья; некоторые будут заготавливать дрова для колхоза, школы, больницы, клуба, магазина; и еще много других забот ляжет на плечи населения.
А война шла. Ее грохот доносился и до Аянки – все новыми известиями о тяжелых победах наших людей, о подвигах городов и сел.
1995 – 1996 г.г., п. Палана
FarEasternization познакомил вас с далёкой Аянкой, что на севере Камчатки. Это село – родина автора северной были «Шла война» Григория Ивановича Долгана, который рассказал нам о том, как шла война сквозь жизнь и сердца оленеводов, охотников, рыбаков, колхозников севера.
Загрузка...
